Дело № 33-19418/2024

Акты

УИД: 66RS0043-01-2024-000057-07

дело № 2-539/2024 (№ 33-19418/2024)

мотивированное апелляционное определение изготовлено 05.12.2024

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Екатеринбург 21 ноября 2024 года

Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе:

председательствующего судьи Колесниковой О.Г.,

судей Ершовой Т.Е., Мурашовой Ж.А.,

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Безумовой А.А.,

с участием прокурора отдела по обеспечению участия прокуроров в гражданском процессе Свердловской областной прокуратуры Ялпаевой А.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело

по иску Косса А.Ю,, Галныкиной М.Ю. к акционерному обществу «Уральский электрохимический комбинат» о взыскании компенсации морального вреда, компенсации вреда в соответствии с отраслевыми соглашениями,

по апелляционной жалобе истцов на решение Новоуральского городского суда Свердловской области от 14.08.2024.

Заслушав доклад судьи Колесниковой О.Г., объяснения представителя ответчика Ударцевой Т.Н. (доверенность № 12/289/2023-ДОВ от 18.12.2023 сроком по 31.12.2024), возражавшей против удовлетворения апелляционной жалобы, заключение прокурора Ялпаевой А.А., полагавшей решение суда не подлежащим отмене либо изменению, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Косса А.Ю., Галныкина М.Ю. обратились в суд с иском к АО «Уральский электрохимический комбинат» (далее по тексту АО «УЭХК») о взыскании компенсаций в связи со смертью их отца С. в результате несчастного случая на производстве. В обоснование требований истцы ссылались на следующие обстоятельства.

14.07.2023 на территории АО «УЭХК» в технологическом цехе № 51 произошел взрыв газа, в результате чего рабочий АО «УЭХК» С., приходящийся отцом истцам Косса А.Ю. и Галныкиной М.Ю., получил травмы, от которых скончался на месте происшествия. Из акта о несчастном случае на производстве следует, что основной причиной несчастного случая явилось нарушение технологического процесса, а также нарушение требований должностных инструкций и ведомственных нормативных актов со стороны должностных лиц АО «УЭХК». В действиях погибшего С. грубой неосторожности не установлено. Наличие вины работодателя в причинении вреда здоровью работника, необеспечении работодателем безопасных условий труда, отсутствие в действиях погибшего С. грубой неосторожности подтверждены приговором Новоуральского городского суда Свердловской области от 22.07.2024. Смерть отца причинила истцам значительные нравственные страдания, выразившиеся в перенесенном стрессе, депрессии, чувстве горя, невосполнимой утраты, что свидетельствует о наличии оснований для возмещения истцам компенсации морального вреда. Кроме того, истцы полагали, что с учетом отраслевой принадлежности ответчика на спорные правоотношения распространяют свое действие Отраслевое соглашение по организациям химической, нефтехимической, биотехнологической и химико-фармацевтической промышленности Российской Федерации на 2022-2024 гг. (п. 6.1.4 которого установлена гарантированная минимальная сумма выплат членам семьи погибшего работника в размере заработка работника за два года) и Отраслевое тарифное соглашение по горно-металлургическому комплексу Российской Федерации на 2023-2025 гг. (согласно п. 7.5.1 которого в случае гибели работника в результате несчастного случая на производстве работодатель в качестве возмещения морального вреда выплачивает сверх установленных законодательством сумм единовременное пособие в размере не менее годового заработка на каждого члена семьи погибшего работника). Считали, что в связи с гибелью их отца в результате несчастного случая на производстве имеют право на вышеуказанные выплаты в соответствии с отраслевыми соглашениями.

На основании изложенного, с учетом последующего уточнения иска в порядке ст. 39 Гражданского процессуального кодекса РФ (т.2 л.д. 105-107, 119, 120), Косса А.Ю. и Галныкина М.Ю. просили взыскать с ответчика в пользу каждой из них:

- компенсацию морального вреда в размере 3000000 руб.;

- компенсацию в соответствии с п. 6.1.4 Отраслевого соглашения по организациям химической, нефтехимической, биотехнологической и химико-фармацевтической промышленности Российской Федерации на 2022-2024 гг. в размере 1911452,25 руб.;

- в случае, если суд не усмотрит оснований для взыскания компенсации согласно вышеуказанного отраслевого соглашения, - компенсацию в соответствии п. 7.5.1 Отраслевого тарифного соглашения по горно-металлургическому комплексу Российской Федерации на 2023-2025 гг. в размере 955726,12 руб.

Представители ответчика АО «УЭХК» Ударцева Т.Н., Братцев В.К. иск не признали. Полагали заявленный истцами размер компенсации морального вреда завышенным, необоснованным и не отвечающим принципам разумности и справедливости. Просили учесть, что ответчиком предприняты меры к заглаживанию своей вины, родственникам погибшего оказана материальная помощь в размере 50000 руб., оплачены расходы на погребение в общей сумме 385530 руб. Относительно компенсаций, предусмотренных отраслевыми соглашениями, указали, что АО «УЭХК» входит в структуру Государственной корпорации по атомной энергии «Росатом», относится к организациям атомной отрасли, является членом Общероссийского отраслевого объединения работодателей «Союз работодателей атомной энергетики, промышленности и науки России», заключившего Отраслевое соглашение по атомной энергетике, промышленности и науке на 2023-2025 гг. По нормам данного отраслевого соглашения, с учетом заключенного АО «УЭХК» с АО «СОГАЗ» договора страхования № 1322 LA 0523/39/12/18159-Д от 30.12.2022, Екатеринбургским филиалом АО «СОГАЗ» истцам в качестве дополнительного возмещения вреда была выплачена страховая сумма по факту смерти С. в размере 1000000 руб. Названные истцами отраслевые соглашения не применимы к возникшим правоотношениям с учетом вида деятельности ответчика (производство ядерного топлива).

В ходе рассмотрения дела к участию в деле в качестве третьих лиц привлечены инженер-технолог АО «УЭХК» Жданов И.В. (признанный виновным по обстоятельствам несчастного случая в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 215 Уголовного кодекса РФ приговором Новоуральского городского суда Свердловской области от 22.07.2024), АО «СОГАЗ».

Представитель АО «СОГАЗ» Солдатова И.С. в письменном отзыве на иск указала на исполнение АО «СОГАЗ» обязательств по выплате страховой суммы по риску «Смерть в результате несчастного случая» в размере 1000000 руб., по 500 000 руб. в пользу каждой из истцов.

Жданов И.В. в судебное заседание не явился, правовой позиции по существу спора не выразил.

Помощник прокурора ЗАТО г. Новоуральск Попова О.В. в заключении по делу указала, что исковые требования истцов о возмещении компенсации морального вреда подлежат удовлетворению с учетом требований разумности и справедливости. Требования истцов о взыскании выплат на основании отраслевых соглашений сочла не подлежащими удовлетворению, как не основанные на законе.

Решением Новоуральского городского суда Свердловской области от 14.08.2024 исковые требования Косса А.Ю., Галныкиной М.Ю. удовлетворены частично. Судом постановлено взыскать в возмещение морального вреда в пользу каждой из истцов 1500000 руб. В удовлетворении остальной части требований отказано. С АО «УЭХК» в доход бюджета взыскана государственная пошлина в размере 600 руб.

С таким решением суда не согласились истцы.

Истцы Косса А.Ю., Галныкина М.Ю. в апелляционной жалобе ссылаются на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела, просят решение суда в части взыскания компенсации морального вреда изменить, взыскав компенсацию в полном объеме (3000000 руб. в пользу каждого из истцов), в части отказа во взыскании компенсации в соответствии с отраслевыми соглашениями – отменить и принять в этой части новое решение об удовлетворении требований. В обоснование указывают, что суд первой инстанции не в полном объеме учел обстоятельства несчастного случая и степень вины работодателя, взысканная им сумма занижена, несоразмерна перенесенным истцами нравственным страданиям. Обращают внимание, что в соответствии с Общероссийским классификатором видов деятельности ОК 029-2014 производство ядерного топлива относится к металлургическому производству, а потому ответчик относится к предприятиям горно-металлургического комплекса, на него распространяет свое действие Отраслевое тарифное соглашение по горно-металлургическому комплексу Российской Федерации на 2023-2025 гг. Данное отраслевое соглашение подлежало применению в споре как содержащее более благоприятные условия для работников по сравнению с Отраслевым соглашением по атомной энергетике, промышленности и науке на 2023-2025 гг., поскольку в нем содержатся нормы о дополнительных социальных гарантиях в случае гибели работника в результате несчастного случая на производстве.

В возражениях на апелляционную жалобу прокурор ЗАТО г. Новоуральск Саноцкий С.В., генеральный директор АО «УЭХК» Дудин А.В. просят оставить апелляционную жалобу без удовлетворения, полагая несостоятельными доводы апеллянтов

В заседание судебной коллегии истцы, третье лицо Жданов И.В., представитель третьего лица АО «СОГАЗ» не явились, о месте и времени рассмотрения дела извещались заблаговременно и надлежащим образом: АО «СОГАЗ» - путем направления судебного извещения на адрес электронной почты, истцы и третье лицо Жданов И.В. - путем направления судебных извещений заказной почтой с уведомлением (Ждановым И.В. судебное извещение получено 07.11.2024, конверты, адресованные истцам, возвращены в суд за истечением срока хранения, что с учетом положений ст. 165.1 Гражданского кодекса РФ и разъяснений в п. 68 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» позволяет считать их надлежаще извещенными о судебном заседании), а также путем размещения 30.10.2024 соответствующей информации на официальном интернет-сайте Свердловского областного суда (с учетом положений ч. 2.1 ст. 113 Гражданского процессуального кодекса РФ, разъяснений в п. 16 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.12.2017 № 57 «О некоторых вопросах применения законодательства, регулирующего использование документов в электронном виде в деятельности судов общей юрисдикции и арбитражных судов»). Явившаяся в судебное заседание Романова М.С. не была допущена к участию в деле в качестве представителя истцов ввиду непредставления надлежащих документов, подтверждающих ее полномочия действовать от имени истцов. Сведений о причинах неявки третьих лиц судебная коллегия не располагает. Ходатайств, препятствующих рассмотрению дела, никем из участвующих в деле лиц не заявлено.

Руководствуясь ст. 167 Гражданского процессуального кодекса РФ, судебная коллегия определила о рассмотрении дела при данной явке.

Решение суда обжалуется истцами в части определения размера компенсации морального вреда в связи с гибелью отца на производстве и в части отказа во взыскании компенсации в соответствии с отраслевыми соглашениями. В остальной части выводы суда никем из участвующих в деле лиц не обжалуются, а потому предметом проверки суда апелляционной инстанции не являются (ч. 2 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса РФ).

Заслушав объяснения представителя ответчика, заключение прокурора, изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы истцов, возражений АО «УЭХК» и прокурора на апелляционную жалобу, проверив законность и обоснованность решения суда в обжалуемой части исходя из этих доводов (ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса РФ), судебная коллегия приходит к следующему.

Обращаясь в суд с настоящим иском, Косса А.Ю. и Галныкина М.Ю. настаивали на том, что в результате гибели их отца С. в результате несчастного случая при исполнении трудовых обязанностей по вине исключительно работодателя АО «УЭХК», они перенесли тяжелые нравственные страдания, размер компенсации которых каждая из истцов оценивает в размере 3 000000 руб.

Проверяя обоснованность решения суда в части определения размера взысканной с ответчика в пользу истцов компенсации морального вреда, судебная коллегия приходит к следующему.

В силу ст. 22 Трудового кодекса РФ на работодателе лежит обязанность возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом РФ, другими федеральными законами, иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

В соответствии с абз. 2 п. 3 ст. 8 Федерального закона от 24.07.1998 № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» возмещение застрахованному лицу морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.

В соответствии с п. 1 ст. 1064 Гражданского кодекса РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Согласно ст. 151 Гражданского кодекса РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (пункт 1).

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (пункт 2).

Согласно п. 2 ст. 1101 Гражданского кодекса РФ размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

В соответствии с п. 14 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» (далее Постановление от 15.11.2022 № 33) под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями - страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции).

Как разъяснено в абз. 1 п. 25 Постановления от 15.11.2022 № 33, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101 ГК РФ, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда (п. 26 Постановления от 15.11.2022 № 33).

Как указано в абз. 1 п. 27 Постановления от 15.11.2022 № 33, тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

Под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего (п. 28 Постановления от 15.11.2022 № 33).

В соответствии с п. 30 Постановления от 15.11.2022 № 33 при определении размера компенсации морального вреда судом должны учитываться требования разумности и справедливости (п. 2 ст. 1101 ГК РФ).

В связи с этим сумма компенсации морального вреда, подлежащая взысканию с ответчика, должна быть соразмерной последствиям нарушения и компенсировать потерпевшему перенесенные им физические или нравственные страдания (ст. 151 ГК РФ), устранить эти страдания либо сгладить их остроту.

Судам следует иметь в виду, что вопрос о разумности присуждаемой суммы должен решаться с учетом всех обстоятельств дела, в том числе значимости компенсации относительно обычного уровня жизни и общего уровня доходов граждан, в связи с чем исключается присуждение потерпевшему чрезвычайно малой, незначительной денежной суммы, если только такая сумма не была указана им в исковом заявлении.

Возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью работника при исполнении им трудовых обязанностей, осуществляется в рамках обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний (ч. 8 ст. 216.1 ТК РФ). Однако компенсация морального вреда в порядке обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний не предусмотрена и согласно п. 3 ст. 8 Федерального закона от 24.07.1998 № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» осуществляется причинителем вреда (абз. 2 п. 46 Постановления от 15.11.2022 № 33).

При разрешении исковых требований о компенсации морального вреда, причиненного повреждением здоровья или смертью работника при исполнении им трудовых обязанностей вследствие несчастного случая на производстве суду в числе юридически значимых для правильного разрешения спора обстоятельств надлежит установить, были ли обеспечены работодателем работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности. Бремя доказывания исполнения возложенной на него обязанности по обеспечению безопасных условий труда и отсутствия своей вины в необеспечении безопасности жизни и здоровья работников лежит на работодателе, в том числе если вред причинен в результате неправомерных действий (бездействия) другого работника или третьего лица, не состоящего в трудовых отношениях с данным работодателем (абз. 5 п. 46 Постановления от 15.11.2022 № 33).

В случае смерти работника или повреждения его здоровья в результате несчастного случая на производстве члены семьи работника имеют право на компенсацию работодателем, не обеспечившим работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности, морального вреда, причиненного нарушением принадлежащих им неимущественных прав и нематериальных благ.

Согласно разъяснениям в п. 47 Постановления от 15.11.2022 № 33, размер компенсации морального вреда, присужденный к взысканию с работодателя в случае причинения вреда здоровью работника вследствие профессионального заболевания, причинения вреда жизни и здоровью работника вследствие несчастного случая на производстве, в том числе в пользу члена семьи работника, должен быть обоснован, помимо прочего, с учетом степени вины работодателя в причинении вреда здоровью работника в произошедшем несчастном случае.

Как установлено судом и следует из материалов дела, с 1992 г. С. работал у ответчика, приходится отцом истцам Косса А.Ю., Галныкиной М.Ю. (свидетельства о рождении, свидетельства о заключении, расторжении брака – т. 1 л.д. 33-38), 14.07.2023 с ним произошел несчастный случай на производстве со смертельным исходом по вине работодателя АО «УЭХК». Вины самого погибшего в несчастном случае не установлено.

Частично удовлетворяя при указанных обстоятельствах иск Косса А.Ю., Галныкиной М.Ю., суд первой инстанции на основании оценки представленных сторонами доказательств, руководствуясь положениями ст. 2 Конституции РФ, ст.ст. 21, 22, 210, 214, 216, 227-231, 229.2 Трудового кодекса РФ, ст.ст. 150, 151, 1064, 1068, 1099, 1100, 1101 Гражданского кодекса РФ, локальных нормативных актов работодателя, с учетом разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, приведенных в Постановлении от 15.11.2022 № 33, и выводов, изложенных в приговоре Новоуральского городского суда Свердловской области от 22.07.2024 (имеющего преюдициальное значение для ответчика при рассмотрении настоящего спора), пришел к выводу о наличии правовых оснований для возложения ответственности за моральный вред, причиненный истцам в связи со смертью отца С. в результате несчастного случая на производстве, на АО «УЭХК» как работодателя, не обеспечившего С. безопасных условий для работы.

Судебная коллегия находит указанный вывод суда правильным, поскольку в ходе рассмотрения дела достоверно установлено, что несчастный случай, повлекший гибель С., произошел по вине должностных лиц АО «УЭХК», не обеспечивших работнику безопасные условия труда. Ответственность за действия указанных лиц в силу ст. 1068 Гражданского кодекса РФ несет АО «УЭХК» как работодатель. Данные обстоятельства ответчиком по существу не оспаривались.

С учетом изложенного, судебная коллегия полагает, что вина АО «УЭХК» в произошедшем с С. несчастном случае на производстве, а также причинная связь между указанными нарушениями требований охраны труда и несчастным случаем нашли свое подтверждение в ходе рассмотрения дела и стороной ответчика не опровергнуты, а потому требования истцов о взыскании компенсации морального вреда являются правомерными. При этом факт причинения истцам морального вреда вследствие смерти отца в результате несчастного случая на производстве презюмируется и доказыванию истцами не подлежит.

Определяя размер компенсации морального вреда, подлежащего взысканию с АО «УЭХК», суд принял во внимание конкретные обстоятельства дела, в частности, характер причиненных истцам нравственных страданий вследствие смерти отца, наличие вины исключительно работодателя в необеспечении безопасных условий труда, то обстоятельство, что потеря близкого родственника является для истцов невосполнимой утратой.

С учетом указанных обстоятельств и исходя из принципов разумности и справедливости, суд определил размер компенсации морального вреда, подлежащий взысканию с АО «УЭХК» в пользу дочерей погибшего, равным 1 500 000 руб. в пользу каждой.

Истцы в апелляционной жалобе просят увеличить размер компенсации морального вреда и взыскать ее в объеме заявленного (3000000 руб. в пользу каждой из истцов), ссылаясь на то, что суд не учел в полной мере степень вины работодателя и степень их нравственных страданий в связи с утратой близкого человека.

Доводы апелляционной жалобы истцов о необходимости увеличения размера компенсации морального вреда судебная коллегия находит обоснованными, полагая, что размер взысканных в пользу истцов сумм денежной компенсации морального вреда определен судом без учета всех заслуживающих внимания обстоятельств, не соответствует требованиям разумности и справедливости.

Как следует из неопровергнутых ответчиком пояснений истцов, семейных фотографий (т. 2 л.д. 119-123), с погибшим отцом их связывали близкие, теплые и доверительные отношения, истцы, проживая отдельно, часто навещали отца в г. Новоуральске, заботились о нем и оказывали помощь, после отъезда из дома поддерживали постоянное общение посредством телефонной связи, вместе отмечали семейные праздники. С. участвовал в воспитании и взрослении внуков (детей истцов). Истцы и их дети (внуки погибшего) до настоящего время тяжело переживают его утрату.

Судебная коллегия учитывает, что смерть близкого человека нарушила целостность семьи, при этом отсутствует возможность когда-либо восполнить эту утрату и восстановить в полной мере нарушенное право. Кроме того, смерть С. является трагической, наступила исключительно по вине ответчика, грубое нарушение которым требований охраны труда привело к трагическим последствиям, которые являются необратимыми, при этом неожиданная смерть близкого человека, обусловленная не естественными причинами, а причинением тяжкого вреда его здоровью, является для истцов тяжелой утратой.

Применяя общее правовое предписание к конкретным обстоятельствам дела, действуя в пределах предоставленной ему законом свободы усмотрения, принимая во внимание конкретные обстоятельства причинения вреда, степень вины АО «УЭХК», характер и степень причиненных истцам нравственных страданий в связи с утратой одного из самых близких людей в жизни каждого – отца, с которым истцов связывали теплые, доверительные отношения на протяжении всей жизни, трагическую смерть пострадавшего исключительно по вине ответчика, судебная коллегия (даже с учетом принятия ответчиком мер к заглаживанию своей вины в несчастном случае – оплаты расходов на погребение и выплаты материальной помощи) считает, что взысканная судом сумма компенсации морального вреда не соразмерна причиненным Косса А.Ю. и Галныкиной М.Ю. нравственным страданиям, не отвечает требованиям разумности и справедливости. Судебная коллегия полагает разумной и справедливой, соответствующей характеру и степени причиненных истцам нравственных и физических страданий и в полной мере учитывающей все значимые для определения ее размера обстоятельства, сумму компенсации морального вреда в размере 2 500000 руб. Оснований для взыскания компенсации морального вреда в заявленном истцами размере 3000000 руб. в пользу каждой по доводам апелляционной жалобы суд апелляционной инстанции не усматривает.

Доводы ответчика в возражениях на исковое заявление и в возражениях на апелляционную жалобу о том, что взысканная судом первой инстанции сумма компенсации морального вреда достаточна и соответствует сложившейся по данной категории дел судебной практике, судом апелляционной инстанции отклоняются, поскольку приведенные ответчиком в возражениях судебные акты преюдициального значения для рассмотрения настоящего спора не имеют, постановлены по иным фактическим обстоятельствам.

На основании изложенного, решение суда в части взыскания компенсации морального вреда подлежит изменению ввиду несоответствия выводов суда установленным по делу обстоятельствам (п. 3 ч. 1 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса РФ), а взысканная сумма компенсации морального вреда - увеличению до 2500 000 руб. в пользу каждой из истцов.

Что касается решения суда в иной обжалуемой истцами части (в части отказа во взыскании компенсаций в соответствии с отраслевыми соглашениями), то суд апелляционной инстанции находит его законным, обоснованным и не подлежащим отмене.

Регулирование трудовых отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений в соответствии с Конституцией РФ, федеральными конституционными законами осуществляется трудовым законодательством (включая законодательство об охране труда), состоящим из Трудового кодекса, иных федеральных законов и законов субъектов Российской Федерации, содержащих нормы трудового права (абз. 1 и 2 ч. 1 ст. 5 Трудового кодекса РФ).

Трудовые отношения и иные непосредственно связанные с ними отношения регулируются также коллективными договорами, соглашениями и локальными нормативными актами, содержащими нормы трудового права (ч. 2 ст. 5 Трудового кодекса РФ).

Согласно ст. 8 Трудового кодекса РФ нормы локальных нормативных актов, ухудшающие положение работников по сравнению с установленным трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, а также локальные нормативные акты, принятые без соблюдения установленного ст. 372 указанного Кодекса порядка учета мнения представительного органа работников, не подлежат применению. В таких случаях применяются трудовое законодательство и иные нормативные правовые акты, содержащие нормы трудового права, коллективный договор, соглашения.

В соответствии с ч. 1 ст. 45 Трудового кодекса РФ соглашение - правовой акт, регулирующий социально-трудовые отношения и устанавливающий общие принципы регулирования связанных с ними экономических отношений, заключаемый между полномочными представителями работников и работодателей на федеральном, межрегиональном, региональном, отраслевом (межотраслевом) и территориальном уровнях социального партнерства в пределах их компетенции.

В зависимости от сферы регулируемых социально-трудовых отношений могут заключаться соглашения: генеральное, межрегиональное, региональное, отраслевое (межотраслевое), территориальное и иные соглашения (ч. 4 ст. 45 Трудового кодекса РФ).

Отраслевое (межотраслевое) соглашение устанавливает общие условия оплаты труда, гарантии, компенсации и льготы работникам отрасли (отраслей). Отраслевое (межотраслевое) соглашение может заключаться на федеральном, межрегиональном, региональном, территориальном уровнях социального партнерства (ч. 8 ст. 45 Трудового кодекса РФ).

В ч. 2 ст. 46 Трудового кодекса РФ приведены взаимные обязательства сторон, которые могут быть включены в соглашение, в числе которых вопросы гарантий, компенсаций и льгот работникам.

В соответствии с ч.ч. 1 и 2 ст. 48 Трудового кодекса РФ соглашение вступает в силу со дня его подписания сторонами либо со дня, установленного соглашением. Срок действия соглашения определяется сторонами, но не может превышать трех лет. Стороны имеют право один раз продлить действие соглашения на срок не более трех лет.

В тех случаях, когда в отношении работников действует одновременно несколько соглашений, применяются условия соглашений, наиболее благоприятные для работников (ч. 6 ст. 48 Трудового кодекса РФ).

Пунктом 9 статьи 48 Трудового кодекса РФ предусмотрено, что если работодатели, осуществляющие деятельность в соответствующей отрасли, в течение 30 календарных дней со дня официального опубликования предложения о присоединении к соглашению не представили в федеральный орган исполнительной власти, осуществляющий функции по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере труда, мотивированный письменный отказ присоединиться к нему, то соглашение считается распространенным на этих работодателей со дня официального опубликования этого предложения.

В соответствии с Трудовым кодексом РФ, Федеральными законами «О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности» от 12.01.1996 № 10-ФЗ, «Об объединениях работодателей» от 27.11.2002 № 156-ФЗ было заключено Отраслевое тарифное соглашение по организациям химической, нефтехимической, биотехнологической и химико-фармацевтической промышленности Российской Федерации на 2019-2021 гг., утвержденное Российским профессиональным союзом работников химических отраслей промышленности, Общероссийским отраслевым объединением работодателей «Российский Союз предприятий и организаций химического комплекса» 25.07.2018 (далее по тексту Отраслевое соглашение по химической промышленности).

Названное соглашение является обязательным для применения организациями химической, нефтехимической, биотехнологической и химико-фармацевтической промышленности Российской Федерации, в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.

Исходя из приведенных выше положений Трудового кодекса РФ, подлежащих применению к спорным отношениям сторон, в отраслевых соглашениях и коллективных договорах могут устанавливаться условия оплаты труда, гарантии, компенсации и льготы работникам конкретной отрасли (промышленности), подлежащие применению работодателями при возникновении обстоятельств, оговоренных в отраслевом соглашении и коллективном договоре.

Из преамбулы Отраслевого соглашения по химической промышленности следует, что оно направлено на обеспечение стабильной эффективной деятельности организаций химической, нефтехимической, биотехнологической и химико-фармацевтической промышленности, защиту социальных, экономических прав и законных интересов работников, поддержание достойного уровня их жизни, регулирование социально-трудовых отношений между работодателями и работниками.

В пункте 1.1 Отраслевого соглашения по химической промышленности установлено, что сторонами соглашения являются:

- работники в лице их представителя - Российского профессионального союза работников химических отраслей промышленности;

- работодатели в лице их представителя - Общероссийского отраслевого объединения работодателей «Российский Союз предприятий и организаций химического комплекса» (далее также - Союз).

Соглашение распространяется: на работодателей химического комплекса Российской Федерации любых организационно-правовых форм и форм собственности, являющихся членами Союза. Прекращение членства организации в Союзе не освобождает работодателя от выполнения соглашения, заключенного в период его членства. Работодатель, вступивший в Союз в период действия настоящего Соглашения, обязан выполнять предусмотренные в нем обязательства; на работодателей, не являющихся членами Союза, заключившего данное соглашение, которые уполномочили Союз от их имени участвовать в коллективных переговорах и заключить соглашение либо присоединились к соглашению после его заключения.

Соглашение действует в отношении всех работников, состоящих в трудовых отношениях с работодателями, указанными в этом пункте. В тех случаях, когда в отношении работников действует одновременно несколько соглашений, применяются условия соглашения, наиболее благоприятные для работников.

Названным соглашением предусмотрено, что работодатели в соответствии с действующим законодательством и коллективными договорами или локальными нормативно-правовыми актами предприятий предоставляют работникам льготы и компенсации, в числе которых гарантии и компенсации за утрату профессиональной трудоспособности при исполнении работником трудовых обязанностей и в случае его смерти.

15.12.2022 Горно-металлургическим профсоюзом России, Общероссийским отраслевым объединением работодателей «Ассоциация промышленников горно-металлургического комплекса России» утверждено Отраслевое тарифное соглашение по горно-металлургическому комплексу Российской Федерации на 2023 - 2025 гг.» (далее по тексту Отраслевое соглашение по горно-металлургическому комплексу).

В соответствии с пунктом 1.4.1 Отраслевого соглашения по горно-металлургическому комплексу, действие Соглашения распространяется на работодателей и работников организаций горно-металлургического комплекса, в том числе золотодобывающих, алмазодобывающих, аффинажных, ювелирных и иных организаций, в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.

Пункт 7.5 названного соглашения устанавливает гарантии и компенсации за утрату профессиональной трудоспособности при исполнении работником трудовых обязанностей и в случае его смерти.

В п. 7.5.1 Отраслевого соглашения по горно-металлургическому комплексу предусмотрено, что в случае гибели работника в результате несчастного случая на производстве, связь с производственной деятельностью которого подтверждена материалами акта специального расследования, работодатель в качестве возмещения морального вреда выплачивает сверх установленных законодательством сумм единовременное пособие в размере не менее годового заработка на каждого члена семьи погибшего работника, включая нетрудоспособных и родившихся после его смерти детей (в случае беременности вдовы на момент гибели работника), исчисленного за последние 12 месяцев, в срок не более 6 месяцев со дня смерти работника.

Иные формы и сроки выплаты возмещения определяются по соглашению между работодателем и семьей погибшего. Данное возмещение может производиться через страховые компании. Коллективным договором могут устанавливаться более высокие нормы материальной поддержки семьи погибшего.

Разрешая требования истцов о взыскании компенсации в соответствии с п. 6.1.4 Отраслевого соглашения по химической промышленности, которым установлена гарантированная минимальная сумма выплат членам семьи погибшего работника в размере заработка работника за два года, и компенсации в соответствии с п. 7.5.1 Отраслевого соглашения по горно-металлургическому комплексу, которым установлена выплата единовременного пособия в размере не менее годового заработка на каждого члена семьи погибшего работника, суд обоснованно пришел к выводу, что нормы указанных соглашений применению в споре не подлежат. Также суд верно установил, что обязательства в соответствии с отраслевым соглашением, участником которого он является, ответчиком исполнены.

Доводы истцов в апелляционной жалобе об обратном судебная коллегия находит несостоятельными.

Согласно сведениям ЕГРЮЛ (т. 1 л.д. 64-73) основным видом деятельности АО «УЭХК» является производство ядерного топлива (ОКВЭД 24.46).

Согласно Общероссийскому классификатору видов экономической деятельности ОК 029-2014, производство ядерного топлива относится к металлургическому производству.

В выписке из ЕГРЮЛ в отношении АО «УЭХК» отражены иные дополнительные виды деятельности предприятия, в числе которых производство изделий химического назначения из драгоценных металлов (32.12); забор очистка и распределение воды (36.00); сбор и обработка сточных вод (37.00); производство дноочистительных, дноуглубительных и берегоукрепительных работ (42.91.4); торговля оптовая золотом и другими драгоценными металлами (46.72.23); торговля розничная моторным топливом в специализированных магазинах (47.30); хранение и складирование прочих жидких и газообразных грузов (52.10.23); разработка компьютерного программного обеспечения (62.01); научные исследования и разработки в области естественных и технических наук и прочие.

Однако само по себе отнесение производства ядерного топлива к металлургическому производству и осуществление ответчиком некоторых видов деятельности, характерных для химической промышленности, вопреки доводам истцов, не позволяет отнести АО «УЭХК» к предприятиям химической, нефтехимической, биотехнологической и химико-фармацевтической промышленности, а равно к предприятиям горно-промышленного комплекса. Ссылку апеллянтов в жалобе на положения Федерального закона от 31.12.2014 № 488-ФЗ «О промышленной политике в Российской Федерации», Общероссийского классификатора видов экономической деятельности нельзя признать состоятельной, поскольку указанные нормативные акты касаются вопросов формирования и организации промышленной политики в Российской Федерации, классификации, кодирования и государственного регулирования отдельных видов экономической деятельности и не регулируют трудовые и связанные с трудовыми правоотношения.

Как справедливо указано судом в решении, членом объединений работодателей по горно-промышленному комплексу и химической промышленности и участником спорных отраслевых соглашений АО «УЭХК» не является, профсоюза работников химических отраслей промышленности, профсоюза работников организаций горно-металлургического комплекса на предприятии не создано, тогда как по смыслу положений ст. 37 Трудового кодекса РФ и ст. 13 Федерального закона от 12.01.1996 № 10-ФЗ «О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности» для участия в отраслевом соглашении предполагается представительство соответствующего профсоюза.

Также правомерно учтено, что на момент несчастного случая погибший С. осуществлял трудовую деятельность в одном из основных цехов АО «УЭХК» по производству урана-235, то есть по основному виду деятельности предприятия, что также не позволяет распространить на оценку правоотношений истцов с ответчиком Отраслевое соглашение по химической промышленности и Отраслевое соглашение по горно-металлургическому комплексу.

Из материалов дела следует, что АО «УЭХК» входит в структуру Государственной корпорации по атомной энергии «Росатом» и является организацией атомной отрасли.

АО «УЭХК» является членом Общероссийского отраслевого объединения работодателей «Союз работодателей атомной энергетики, промышленности и науки России».

Работниками в лице их полномочного представителя – Российского профессионального союза работников атомной энергетики и промышленности и работодателями в лице их полномочного представителя – Союза работодателей атомной энергетики, промышленности и науки России заключено Отраслевое соглашение по атомной энергетике, промышленности и науке на 2023-2025 гг. (далее по тексту Отраслевое соглашение по атомной энергетике).

В соответствии с п. 7.2.4 Отраслевого соглашения по атомной энергетике, к которому присоединился ответчик, работодатели заключают в организациях договоры добровольного страхования от несчастных случаев и болезней в соответствии с условиями корпоративной социальной программы добровольного страхования от несчастных случаев и болезней. При отсутствии в организации договора добровольного страхования от несчастных случаев и болезней или в случае, когда работник не был застрахован по указанному договору страхования, выплачивают единовременное пособие работнику, пострадавшему в результате несчастного случая, связанного с производством или получившему профессиональное заболевание и ставшему инвалидом, или в случае временной утраты работником трудоспособности, в соответствии с условиями корпоративной социальной программы добровольного страхования от несчастных случаев.

В случае гибели работника при осуществлении им профессиональной деятельности единовременное пособие получают его близкие родственники (супруги, дети, родители).

Конкретные размеры выплат устанавливаются коллективным договором в соответствии с корпоративной социальной программой добровольного страхования от несчастных случаев.

Пунктом 4.1.9 коллективного договора АО «УЭХК» на 2022-2024 гг. предусмотрено, что работодатель осуществляет страхование работников по договору добровольного страхования от несчастных случаев и болезней в соответствии с ЛНА – Стандарт организации СТО 00.048-2021 «Добровольное страхование от несчастных случаев и болезней».

В соответствии с п. 4.7 Стандарт организации СТО 00.048-2021 «Добровольное страхование от несчастных случаев и болезней» в случае смерти застрахованного работника, относящегося к категории В (работники вредных и опасных производств, работники, входящие в группу повышенного риска), в результате несчастного случая на производстве страховая сумма составляет 1000000 руб.

30.12.2022 между АО «СОГАЗ» и АО «УЭХК» заключен договор № 1322 LA 0523/39/12/18159-Д страхования от несчастных случаев и болезней, в рамках которого застрахованным лицом являлся С. Страховая сумма по риску «Смерть в результате несчастного случая на производстве» установлена в размере 1000000 руб. (т. 1 л.д. 209-250, т. 2 л.д. 1-29).

АО «УЭХК» в соответствии с п. 7.3 договора страхования уведомило АО «СОГАЗ» о наступлении страхового случая (несчастного случая на производстве со С. со смертельным исходом) (т. 2 л.д. 30).

Страховая сумма была выплачена АО «СОГАЗ» на основании заявлений Галныкиной М.Ю. от 03.10.2023, Косса А.Ю. от 01.11.2023, по 500000 руб. в пользу каждой из истцов, что подтверждается платежными поручениями от 05.02.2024 № 87491, от 05.02.2024 № 87527 (т. 2 л.д. 112 с оборотом).

Доводы апелляционной жалобы истцов о том, что применению в споре подлежали отраслевые соглашения по химической промышленности и по горно-металлургическому комплексу, как содержащие более благоприятные условия для работников по сравнению с Отраслевым соглашением по атомной энергетике, несостоятельны. Как уже указывалось выше, в отношении ответчика действует только одно Отраслевое соглашение по атомной энергетике, при этом, вопреки позиции истцов, в нем имеются нормы о дополнительных социальных гарантиях в случае гибели работника в результате несчастного случая на производстве в виде выплаты страховой суммы, свои обязательства, предусмотренные Отраслевым соглашением по атомной энергетике, участником которого ответчик является как предприятие атомной отрасли, АО УЭХК» исполнило.

При указанных обстоятельствах, оснований для удовлетворения иска Косса А.Ю., Галныкиной М.Ю. в части взыскания с АО «УЭХК» компенсаций, предусмотренных Отраслевыми соглашениями по химической промышленности и по горно-металлургическому комплексу, у суда не имелось.

Доводы апелляционной жалобы в указанной части признаются судебной коллегией несостоятельными, поскольку из материалов дела следует, что в соответствии со ст.ст. 12, 56, 57, 59 и 67 Гражданского процессуального кодекса РФ суд правильно установил обстоятельства, имеющие значение для решения вопроса об обоснованности требований о взыскании компенсаций в соответствии с отраслевыми соглашениями, всесторонне, полно и объективно исследовал представленные сторонами по делу доказательства, дал им надлежащую правовую оценку с точки зрения относимости, допустимости, достоверности каждого доказательства в отдельности и достаточности доказательств в их совокупности, отразив результаты их оценки в судебном акте.

Нарушений процессуальных норм, повлекших неправильное разрешение спора, а также процессуальных нарушений, которые в силу ч. 4 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса РФ являются безусловным основанием для отмены решения суда, по материалам дела судебной коллегией не усматривается.

Руководствуясь ст.ст. 328, 330 Гражданского процессуального кодекса РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Новоуральского городского суда Свердловской области от 14.08.2024 в части взыскания с акционерного общества «Уральский электрохимический комбинат» в пользу Косса А.Ю. компенсации морального вреда изменить, указав на взыскание с акционерного общества «Уральский электрохимический комбинат» (ИНН 6629022962) в пользу Косса А.Ю, (паспорт <№>) компенсации морального вреда в размере 2500000 руб.

Это же решение суда изменить в части взыскания с акционерного общества «Уральский электрохимический комбинат» в пользу Галныкиной М.Ю. компенсации морального вреда, указав на взыскание с акционерного общества «Уральский электрохимический комбинат» (ИНН 6629022962) в пользу Галныкиной М.Ю. (паспорт <№>) компенсации морального вреда в размере 2500000 руб.

В остальной части решение Новоуральского городского суда Свердловской области от 14.08.2024 оставить без изменения, апелляционную жалобу истцов – без удовлетворения.

Председательствующий: Колесникова О.Г.

Судьи: Ершова Т.Е.

Мурашова Ж.А.

УИД: 66RS0043-01-2024-000057-07

дело № 2-539/2024 (№ 33-19418/2024)

мотивированное апелляционное определение изготовлено 05.12.2024

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Екатеринбург 21 ноября 2024 года

Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе:

председательствующего судьи Колесниковой О.Г.,

судей Ершовой Т.Е., Мурашовой Ж.А.,

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Безумовой А.А.,

с участием прокурора отдела по обеспечению участия прокуроров в гражданском процессе Свердловской областной прокуратуры Ялпаевой А.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело

по иску Косса А.Ю,, Галныкиной М.Ю. к акционерному обществу «Уральский электрохимический комбинат» о взыскании компенсации морального вреда, компенсации вреда в соответствии с отраслевыми соглашениями,

по апелляционной жалобе истцов на решение Новоуральского городского суда Свердловской области от 14.08.2024.

Заслушав доклад судьи Колесниковой О.Г., объяснения представителя ответчика Ударцевой Т.Н. (доверенность № 12/289/2023-ДОВ от 18.12.2023 сроком по 31.12.2024), возражавшей против удовлетворения апелляционной жалобы, заключение прокурора Ялпаевой А.А., полагавшей решение суда не подлежащим отмене либо изменению, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Косса А.Ю., Галныкина М.Ю. обратились в суд с иском к АО «Уральский электрохимический комбинат» (далее по тексту АО «УЭХК») о взыскании компенсаций в связи со смертью их отца С. в результате несчастного случая на производстве. В обоснование требований истцы ссылались на следующие обстоятельства.

14.07.2023 на территории АО «УЭХК» в технологическом цехе № 51 произошел взрыв газа, в результате чего рабочий АО «УЭХК» С., приходящийся отцом истцам Косса А.Ю. и Галныкиной М.Ю., получил травмы, от которых скончался на месте происшествия. Из акта о несчастном случае на производстве следует, что основной причиной несчастного случая явилось нарушение технологического процесса, а также нарушение требований должностных инструкций и ведомственных нормативных актов со стороны должностных лиц АО «УЭХК». В действиях погибшего С. грубой неосторожности не установлено. Наличие вины работодателя в причинении вреда здоровью работника, необеспечении работодателем безопасных условий труда, отсутствие в действиях погибшего С. грубой неосторожности подтверждены приговором Новоуральского городского суда Свердловской области от 22.07.2024. Смерть отца причинила истцам значительные нравственные страдания, выразившиеся в перенесенном стрессе, депрессии, чувстве горя, невосполнимой утраты, что свидетельствует о наличии оснований для возмещения истцам компенсации морального вреда. Кроме того, истцы полагали, что с учетом отраслевой принадлежности ответчика на спорные правоотношения распространяют свое действие Отраслевое соглашение по организациям химической, нефтехимической, биотехнологической и химико-фармацевтической промышленности Российской Федерации на 2022-2024 гг. (п. 6.1.4 которого установлена гарантированная минимальная сумма выплат членам семьи погибшего работника в размере заработка работника за два года) и Отраслевое тарифное соглашение по горно-металлургическому комплексу Российской Федерации на 2023-2025 гг. (согласно п. 7.5.1 которого в случае гибели работника в результате несчастного случая на производстве работодатель в качестве возмещения морального вреда выплачивает сверх установленных законодательством сумм единовременное пособие в размере не менее годового заработка на каждого члена семьи погибшего работника). Считали, что в связи с гибелью их отца в результате несчастного случая на производстве имеют право на вышеуказанные выплаты в соответствии с отраслевыми соглашениями.

На основании изложенного, с учетом последующего уточнения иска в порядке ст. 39 Гражданского процессуального кодекса РФ (т.2 л.д. 105-107, 119, 120), Косса А.Ю. и Галныкина М.Ю. просили взыскать с ответчика в пользу каждой из них:

- компенсацию морального вреда в размере 3000000 руб.;

- компенсацию в соответствии с п. 6.1.4 Отраслевого соглашения по организациям химической, нефтехимической, биотехнологической и химико-фармацевтической промышленности Российской Федерации на 2022-2024 гг. в размере 1911452,25 руб.;

- в случае, если суд не усмотрит оснований для взыскания компенсации согласно вышеуказанного отраслевого соглашения, - компенсацию в соответствии п. 7.5.1 Отраслевого тарифного соглашения по горно-металлургическому комплексу Российской Федерации на 2023-2025 гг. в размере 955726,12 руб.

Представители ответчика АО «УЭХК» Ударцева Т.Н., Братцев В.К. иск не признали. Полагали заявленный истцами размер компенсации морального вреда завышенным, необоснованным и не отвечающим принципам разумности и справедливости. Просили учесть, что ответчиком предприняты меры к заглаживанию своей вины, родственникам погибшего оказана материальная помощь в размере 50000 руб., оплачены расходы на погребение в общей сумме 385530 руб. Относительно компенсаций, предусмотренных отраслевыми соглашениями, указали, что АО «УЭХК» входит в структуру Государственной корпорации по атомной энергии «Росатом», относится к организациям атомной отрасли, является членом Общероссийского отраслевого объединения работодателей «Союз работодателей атомной энергетики, промышленности и науки России», заключившего Отраслевое соглашение по атомной энергетике, промышленности и науке на 2023-2025 гг. По нормам данного отраслевого соглашения, с учетом заключенного АО «УЭХК» с АО «СОГАЗ» договора страхования № 1322 LA 0523/39/12/18159-Д от 30.12.2022, Екатеринбургским филиалом АО «СОГАЗ» истцам в качестве дополнительного возмещения вреда была выплачена страховая сумма по факту смерти С. в размере 1000000 руб. Названные истцами отраслевые соглашения не применимы к возникшим правоотношениям с учетом вида деятельности ответчика (производство ядерного топлива).

В ходе рассмотрения дела к участию в деле в качестве третьих лиц привлечены инженер-технолог АО «УЭХК» Жданов И.В. (признанный виновным по обстоятельствам несчастного случая в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 215 Уголовного кодекса РФ приговором Новоуральского городского суда Свердловской области от 22.07.2024), АО «СОГАЗ».

Представитель АО «СОГАЗ» Солдатова И.С. в письменном отзыве на иск указала на исполнение АО «СОГАЗ» обязательств по выплате страховой суммы по риску «Смерть в результате несчастного случая» в размере 1000000 руб., по 500 000 руб. в пользу каждой из истцов.

Жданов И.В. в судебное заседание не явился, правовой позиции по существу спора не выразил.

Помощник прокурора ЗАТО г. Новоуральск Попова О.В. в заключении по делу указала, что исковые требования истцов о возмещении компенсации морального вреда подлежат удовлетворению с учетом требований разумности и справедливости. Требования истцов о взыскании выплат на основании отраслевых соглашений сочла не подлежащими удовлетворению, как не основанные на законе.

Решением Новоуральского городского суда Свердловской области от 14.08.2024 исковые требования Косса А.Ю., Галныкиной М.Ю. удовлетворены частично. Судом постановлено взыскать в возмещение морального вреда в пользу каждой из истцов 1500000 руб. В удовлетворении остальной части требований отказано. С АО «УЭХК» в доход бюджета взыскана государственная пошлина в размере 600 руб.

С таким решением суда не согласились истцы.

Истцы Косса А.Ю., Галныкина М.Ю. в апелляционной жалобе ссылаются на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела, просят решение суда в части взыскания компенсации морального вреда изменить, взыскав компенсацию в полном объеме (3000000 руб. в пользу каждого из истцов), в части отказа во взыскании компенсации в соответствии с отраслевыми соглашениями – отменить и принять в этой части новое решение об удовлетворении требований. В обоснование указывают, что суд первой инстанции не в полном объеме учел обстоятельства несчастного случая и степень вины работодателя, взысканная им сумма занижена, несоразмерна перенесенным истцами нравственным страданиям. Обращают внимание, что в соответствии с Общероссийским классификатором видов деятельности ОК 029-2014 производство ядерного топлива относится к металлургическому производству, а потому ответчик относится к предприятиям горно-металлургического комплекса, на него распространяет свое действие Отраслевое тарифное соглашение по горно-металлургическому комплексу Российской Федерации на 2023-2025 гг. Данное отраслевое соглашение подлежало применению в споре как содержащее более благоприятные условия для работников по сравнению с Отраслевым соглашением по атомной энергетике, промышленности и науке на 2023-2025 гг., поскольку в нем содержатся нормы о дополнительных социальных гарантиях в случае гибели работника в результате несчастного случая на производстве.

В возражениях на апелляционную жалобу прокурор ЗАТО г. Новоуральск Саноцкий С.В., генеральный директор АО «УЭХК» Дудин А.В. просят оставить апелляционную жалобу без удовлетворения, полагая несостоятельными доводы апеллянтов

В заседание судебной коллегии истцы, третье лицо Жданов И.В., представитель третьего лица АО «СОГАЗ» не явились, о месте и времени рассмотрения дела извещались заблаговременно и надлежащим образом: АО «СОГАЗ» - путем направления судебного извещения на адрес электронной почты, истцы и третье лицо Жданов И.В. - путем направления судебных извещений заказной почтой с уведомлением (Ждановым И.В. судебное извещение получено 07.11.2024, конверты, адресованные истцам, возвращены в суд за истечением срока хранения, что с учетом положений ст. 165.1 Гражданского кодекса РФ и разъяснений в п. 68 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» позволяет считать их надлежаще извещенными о судебном заседании), а также путем размещения 30.10.2024 соответствующей информации на официальном интернет-сайте Свердловского областного суда (с учетом положений ч. 2.1 ст. 113 Гражданского процессуального кодекса РФ, разъяснений в п. 16 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.12.2017 № 57 «О некоторых вопросах применения законодательства, регулирующего использование документов в электронном виде в деятельности судов общей юрисдикции и арбитражных судов»). Явившаяся в судебное заседание Романова М.С. не была допущена к участию в деле в качестве представителя истцов ввиду непредставления надлежащих документов, подтверждающих ее полномочия действовать от имени истцов. Сведений о причинах неявки третьих лиц судебная коллегия не располагает. Ходатайств, препятствующих рассмотрению дела, никем из участвующих в деле лиц не заявлено.

Руководствуясь ст. 167 Гражданского процессуального кодекса РФ, судебная коллегия определила о рассмотрении дела при данной явке.

Решение суда обжалуется истцами в части определения размера компенсации морального вреда в связи с гибелью отца на производстве и в части отказа во взыскании компенсации в соответствии с отраслевыми соглашениями. В остальной части выводы суда никем из участвующих в деле лиц не обжалуются, а потому предметом проверки суда апелляционной инстанции не являются (ч. 2 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса РФ).

Заслушав объяснения представителя ответчика, заключение прокурора, изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы истцов, возражений АО «УЭХК» и прокурора на апелляционную жалобу, проверив законность и обоснованность решения суда в обжалуемой части исходя из этих доводов (ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса РФ), судебная коллегия приходит к следующему.

Обращаясь в суд с настоящим иском, Косса А.Ю. и Галныкина М.Ю. настаивали на том, что в результате гибели их отца С. в результате несчастного случая при исполнении трудовых обязанностей по вине исключительно работодателя АО «УЭХК», они перенесли тяжелые нравственные страдания, размер компенсации которых каждая из истцов оценивает в размере 3 000000 руб.

Проверяя обоснованность решения суда в части определения размера взысканной с ответчика в пользу истцов компенсации морального вреда, судебная коллегия приходит к следующему.

В силу ст. 22 Трудового кодекса РФ на работодателе лежит обязанность возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом РФ, другими федеральными законами, иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

В соответствии с абз. 2 п. 3 ст. 8 Федерального закона от 24.07.1998 № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» возмещение застрахованному лицу морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.

В соответствии с п. 1 ст. 1064 Гражданского кодекса РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Согласно ст. 151 Гражданского кодекса РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (пункт 1).

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (пункт 2).

Согласно п. 2 ст. 1101 Гражданского кодекса РФ размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

В соответствии с п. 14 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» (далее Постановление от 15.11.2022 № 33) под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями - страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции).

Как разъяснено в абз. 1 п. 25 Постановления от 15.11.2022 № 33, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101 ГК РФ, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда (п. 26 Постановления от 15.11.2022 № 33).

Как указано в абз. 1 п. 27 Постановления от 15.11.2022 № 33, тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

Под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего (п. 28 Постановления от 15.11.2022 № 33).

В соответствии с п. 30 Постановления от 15.11.2022 № 33 при определении размера компенсации морального вреда судом должны учитываться требования разумности и справедливости (п. 2 ст. 1101 ГК РФ).

В связи с этим сумма компенсации морального вреда, подлежащая взысканию с ответчика, должна быть соразмерной последствиям нарушения и компенсировать потерпевшему перенесенные им физические или нравственные страдания (ст. 151 ГК РФ), устранить эти страдания либо сгладить их остроту.

Судам следует иметь в виду, что вопрос о разумности присуждаемой суммы должен решаться с учетом всех обстоятельств дела, в том числе значимости компенсации относительно обычного уровня жизни и общего уровня доходов граждан, в связи с чем исключается присуждение потерпевшему чрезвычайно малой, незначительной денежной суммы, если только такая сумма не была указана им в исковом заявлении.

Возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью работника при исполнении им трудовых обязанностей, осуществляется в рамках обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний (ч. 8 ст. 216.1 ТК РФ). Однако компенсация морального вреда в порядке обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний не предусмотрена и согласно п. 3 ст. 8 Федерального закона от 24.07.1998 № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» осуществляется причинителем вреда (абз. 2 п. 46 Постановления от 15.11.2022 № 33).

При разрешении исковых требований о компенсации морального вреда, причиненного повреждением здоровья или смертью работника при исполнении им трудовых обязанностей вследствие несчастного случая на производстве суду в числе юридически значимых для правильного разрешения спора обстоятельств надлежит установить, были ли обеспечены работодателем работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности. Бремя доказывания исполнения возложенной на него обязанности по обеспечению безопасных условий труда и отсутствия своей вины в необеспечении безопасности жизни и здоровья работников лежит на работодателе, в том числе если вред причинен в результате неправомерных действий (бездействия) другого работника или третьего лица, не состоящего в трудовых отношениях с данным работодателем (абз. 5 п. 46 Постановления от 15.11.2022 № 33).

В случае смерти работника или повреждения его здоровья в результате несчастного случая на производстве члены семьи работника имеют право на компенсацию работодателем, не обеспечившим работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности, морального вреда, причиненного нарушением принадлежащих им неимущественных прав и нематериальных благ.

Согласно разъяснениям в п. 47 Постановления от 15.11.2022 № 33, размер компенсации морального вреда, присужденный к взысканию с работодателя в случае причинения вреда здоровью работника вследствие профессионального заболевания, причинения вреда жизни и здоровью работника вследствие несчастного случая на производстве, в том числе в пользу члена семьи работника, должен быть обоснован, помимо прочего, с учетом степени вины работодателя в причинении вреда здоровью работника в произошедшем несчастном случае.

Как установлено судом и следует из материалов дела, с 1992 г. С. работал у ответчика, приходится отцом истцам Косса А.Ю., Галныкиной М.Ю. (свидетельства о рождении, свидетельства о заключении, расторжении брака – т. 1 л.д. 33-38), 14.07.2023 с ним произошел несчастный случай на производстве со смертельным исходом по вине работодателя АО «УЭХК». Вины самого погибшего в несчастном случае не установлено.

Частично удовлетворяя при указанных обстоятельствах иск Косса А.Ю., Галныкиной М.Ю., суд первой инстанции на основании оценки представленных сторонами доказательств, руководствуясь положениями ст. 2 Конституции РФ, ст.ст. 21, 22, 210, 214, 216, 227-231, 229.2 Трудового кодекса РФ, ст.ст. 150, 151, 1064, 1068, 1099, 1100, 1101 Гражданского кодекса РФ, локальных нормативных актов работодателя, с учетом разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, приведенных в Постановлении от 15.11.2022 № 33, и выводов, изложенных в приговоре Новоуральского городского суда Свердловской области от 22.07.2024 (имеющего преюдициальное значение для ответчика при рассмотрении настоящего спора), пришел к выводу о наличии правовых оснований для возложения ответственности за моральный вред, причиненный истцам в связи со смертью отца С. в результате несчастного случая на производстве, на АО «УЭХК» как работодателя, не обеспечившего С. безопасных условий для работы.

Судебная коллегия находит указанный вывод суда правильным, поскольку в ходе рассмотрения дела достоверно установлено, что несчастный случай, повлекший гибель С., произошел по вине должностных лиц АО «УЭХК», не обеспечивших работнику безопасные условия труда. Ответственность за действия указанных лиц в силу ст. 1068 Гражданского кодекса РФ несет АО «УЭХК» как работодатель. Данные обстоятельства ответчиком по существу не оспаривались.

С учетом изложенного, судебная коллегия полагает, что вина АО «УЭХК» в произошедшем с С. несчастном случае на производстве, а также причинная связь между указанными нарушениями требований охраны труда и несчастным случаем нашли свое подтверждение в ходе рассмотрения дела и стороной ответчика не опровергнуты, а потому требования истцов о взыскании компенсации морального вреда являются правомерными. При этом факт причинения истцам морального вреда вследствие смерти отца в результате несчастного случая на производстве презюмируется и доказыванию истцами не подлежит.

Определяя размер компенсации морального вреда, подлежащего взысканию с АО «УЭХК», суд принял во внимание конкретные обстоятельства дела, в частности, характер причиненных истцам нравственных страданий вследствие смерти отца, наличие вины исключительно работодателя в необеспечении безопасных условий труда, то обстоятельство, что потеря близкого родственника является для истцов невосполнимой утратой.

С учетом указанных обстоятельств и исходя из принципов разумности и справедливости, суд определил размер компенсации морального вреда, подлежащий взысканию с АО «УЭХК» в пользу дочерей погибшего, равным 1 500 000 руб. в пользу каждой.

Истцы в апелляционной жалобе просят увеличить размер компенсации морального вреда и взыскать ее в объеме заявленного (3000000 руб. в пользу каждой из истцов), ссылаясь на то, что суд не учел в полной мере степень вины работодателя и степень их нравственных страданий в связи с утратой близкого человека.

Доводы апелляционной жалобы истцов о необходимости увеличения размера компенсации морального вреда судебная коллегия находит обоснованными, полагая, что размер взысканных в пользу истцов сумм денежной компенсации морального вреда определен судом без учета всех заслуживающих внимания обстоятельств, не соответствует требованиям разумности и справедливости.

Как следует из неопровергнутых ответчиком пояснений истцов, семейных фотографий (т. 2 л.д. 119-123), с погибшим отцом их связывали близкие, теплые и доверительные отношения, истцы, проживая отдельно, часто навещали отца в г. Новоуральске, заботились о нем и оказывали помощь, после отъезда из дома поддерживали постоянное общение посредством телефонной связи, вместе отмечали семейные праздники. С. участвовал в воспитании и взрослении внуков (детей истцов). Истцы и их дети (внуки погибшего) до настоящего время тяжело переживают его утрату.

Судебная коллегия учитывает, что смерть близкого человека нарушила целостность семьи, при этом отсутствует возможность когда-либо восполнить эту утрату и восстановить в полной мере нарушенное право. Кроме того, смерть С. является трагической, наступила исключительно по вине ответчика, грубое нарушение которым требований охраны труда привело к трагическим последствиям, которые являются необратимыми, при этом неожиданная смерть близкого человека, обусловленная не естественными причинами, а причинением тяжкого вреда его здоровью, является для истцов тяжелой утратой.

Применяя общее правовое предписание к конкретным обстоятельствам дела, действуя в пределах предоставленной ему законом свободы усмотрения, принимая во внимание конкретные обстоятельства причинения вреда, степень вины АО «УЭХК», характер и степень причиненных истцам нравственных страданий в связи с утратой одного из самых близких людей в жизни каждого – отца, с которым истцов связывали теплые, доверительные отношения на протяжении всей жизни, трагическую смерть пострадавшего исключительно по вине ответчика, судебная коллегия (даже с учетом принятия ответчиком мер к заглаживанию своей вины в несчастном случае – оплаты расходов на погребение и выплаты материальной помощи) считает, что взысканная судом сумма компенсации морального вреда не соразмерна причиненным Косса А.Ю. и Галныкиной М.Ю. нравственным страданиям, не отвечает требованиям разумности и справедливости. Судебная коллегия полагает разумной и справедливой, соответствующей характеру и степени причиненных истцам нравственных и физических страданий и в полной мере учитывающей все значимые для определения ее размера обстоятельства, сумму компенсации морального вреда в размере 2 500000 руб. Оснований для взыскания компенсации морального вреда в заявленном истцами размере 3000000 руб. в пользу каждой по доводам апелляционной жалобы суд апелляционной инстанции не усматривает.

Доводы ответчика в возражениях на исковое заявление и в возражениях на апелляционную жалобу о том, что взысканная судом первой инстанции сумма компенсации морального вреда достаточна и соответствует сложившейся по данной категории дел судебной практике, судом апелляционной инстанции отклоняются, поскольку приведенные ответчиком в возражениях судебные акты преюдициального значения для рассмотрения настоящего спора не имеют, постановлены по иным фактическим обстоятельствам.

На основании изложенного, решение суда в части взыскания компенсации морального вреда подлежит изменению ввиду несоответствия выводов суда установленным по делу обстоятельствам (п. 3 ч. 1 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса РФ), а взысканная сумма компенсации морального вреда - увеличению до 2500 000 руб. в пользу каждой из истцов.

Что касается решения суда в иной обжалуемой истцами части (в части отказа во взыскании компенсаций в соответствии с отраслевыми соглашениями), то суд апелляционной инстанции находит его законным, обоснованным и не подлежащим отмене.

Регулирование трудовых отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений в соответствии с Конституцией РФ, федеральными конституционными законами осуществляется трудовым законодательством (включая законодательство об охране труда), состоящим из Трудового кодекса, иных федеральных законов и законов субъектов Российской Федерации, содержащих нормы трудового права (абз. 1 и 2 ч. 1 ст. 5 Трудового кодекса РФ).

Трудовые отношения и иные непосредственно связанные с ними отношения регулируются также коллективными договорами, соглашениями и локальными нормативными актами, содержащими нормы трудового права (ч. 2 ст. 5 Трудового кодекса РФ).

Согласно ст. 8 Трудового кодекса РФ нормы локальных нормативных актов, ухудшающие положение работников по сравнению с установленным трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, а также локальные нормативные акты, принятые без соблюдения установленного ст. 372 указанного Кодекса порядка учета мнения представительного органа работников, не подлежат применению. В таких случаях применяются трудовое законодательство и иные нормативные правовые акты, содержащие нормы трудового права, коллективный договор, соглашения.

В соответствии с ч. 1 ст. 45 Трудового кодекса РФ соглашение - правовой акт, регулирующий социально-трудовые отношения и устанавливающий общие принципы регулирования связанных с ними экономических отношений, заключаемый между полномочными представителями работников и работодателей на федеральном, межрегиональном, региональном, отраслевом (межотраслевом) и территориальном уровнях социального партнерства в пределах их компетенции.

В зависимости от сферы регулируемых социально-трудовых отношений могут заключаться соглашения: генеральное, межрегиональное, региональное, отраслевое (межотраслевое), территориальное и иные соглашения (ч. 4 ст. 45 Трудового кодекса РФ).

Отраслевое (межотраслевое) соглашение устанавливает общие условия оплаты труда, гарантии, компенсации и льготы работникам отрасли (отраслей). Отраслевое (межотраслевое) соглашение может заключаться на федеральном, межрегиональном, региональном, территориальном уровнях социального партнерства (ч. 8 ст. 45 Трудового кодекса РФ).

В ч. 2 ст. 46 Трудового кодекса РФ приведены взаимные обязательства сторон, которые могут быть включены в соглашение, в числе которых вопросы гарантий, компенсаций и льгот работникам.

В соответствии с ч.ч. 1 и 2 ст. 48 Трудового кодекса РФ соглашение вступает в силу со дня его подписания сторонами либо со дня, установленного соглашением. Срок действия соглашения определяется сторонами, но не может превышать трех лет. Стороны имеют право один раз продлить действие соглашения на срок не более трех лет.

В тех случаях, когда в отношении работников действует одновременно несколько соглашений, применяются условия соглашений, наиболее благоприятные для работников (ч. 6 ст. 48 Трудового кодекса РФ).

Пунктом 9 статьи 48 Трудового кодекса РФ предусмотрено, что если работодатели, осуществляющие деятельность в соответствующей отрасли, в течение 30 календарных дней со дня официального опубликования предложения о присоединении к соглашению не представили в федеральный орган исполнительной власти, осуществляющий функции по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере труда, мотивированный письменный отказ присоединиться к нему, то соглашение считается распространенным на этих работодателей со дня официального опубликования этого предложения.

В соответствии с Трудовым кодексом РФ, Федеральными законами «О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности» от 12.01.1996 № 10-ФЗ, «Об объединениях работодателей» от 27.11.2002 № 156-ФЗ было заключено Отраслевое тарифное соглашение по организациям химической, нефтехимической, биотехнологической и химико-фармацевтической промышленности Российской Федерации на 2019-2021 гг., утвержденное Российским профессиональным союзом работников химических отраслей промышленности, Общероссийским отраслевым объединением работодателей «Российский Союз предприятий и организаций химического комплекса» 25.07.2018 (далее по тексту Отраслевое соглашение по химической промышленности).

Названное соглашение является обязательным для применения организациями химической, нефтехимической, биотехнологической и химико-фармацевтической промышленности Российской Федерации, в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.

Исходя из приведенных выше положений Трудового кодекса РФ, подлежащих применению к спорным отношениям сторон, в отраслевых соглашениях и коллективных договорах могут устанавливаться условия оплаты труда, гарантии, компенсации и льготы работникам конкретной отрасли (промышленности), подлежащие применению работодателями при возникновении обстоятельств, оговоренных в отраслевом соглашении и коллективном договоре.

Из преамбулы Отраслевого соглашения по химической промышленности следует, что оно направлено на обеспечение стабильной эффективной деятельности организаций химической, нефтехимической, биотехнологической и химико-фармацевтической промышленности, защиту социальных, экономических прав и законных интересов работников, поддержание достойного уровня их жизни, регулирование социально-трудовых отношений между работодателями и работниками.

В пункте 1.1 Отраслевого соглашения по химической промышленности установлено, что сторонами соглашения являются:

- работники в лице их представителя - Российского профессионального союза работников химических отраслей промышленности;

- работодатели в лице их представителя - Общероссийского отраслевого объединения работодателей «Российский Союз предприятий и организаций химического комплекса» (далее также - Союз).

Соглашение распространяется: на работодателей химического комплекса Российской Федерации любых организационно-правовых форм и форм собственности, являющихся членами Союза. Прекращение членства организации в Союзе не освобождает работодателя от выполнения соглашения, заключенного в период его членства. Работодатель, вступивший в Союз в период действия настоящего Соглашения, обязан выполнять предусмотренные в нем обязательства; на работодателей, не являющихся членами Союза, заключившего данное соглашение, которые уполномочили Союз от их имени участвовать в коллективных переговорах и заключить соглашение либо присоединились к соглашению после его заключения.

Соглашение действует в отношении всех работников, состоящих в трудовых отношениях с работодателями, указанными в этом пункте. В тех случаях, когда в отношении работников действует одновременно несколько соглашений, применяются условия соглашения, наиболее благоприятные для работников.

Названным соглашением предусмотрено, что работодатели в соответствии с действующим законодательством и коллективными договорами или локальными нормативно-правовыми актами предприятий предоставляют работникам льготы и компенсации, в числе которых гарантии и компенсации за утрату профессиональной трудоспособности при исполнении работником трудовых обязанностей и в случае его смерти.

15.12.2022 Горно-металлургическим профсоюзом России, Общероссийским отраслевым объединением работодателей «Ассоциация промышленников горно-металлургического комплекса России» утверждено Отраслевое тарифное соглашение по горно-металлургическому комплексу Российской Федерации на 2023 - 2025 гг.» (далее по тексту Отраслевое соглашение по горно-металлургическому комплексу).

В соответствии с пунктом 1.4.1 Отраслевого соглашения по горно-металлургическому комплексу, действие Соглашения распространяется на работодателей и работников организаций горно-металлургического комплекса, в том числе золотодобывающих, алмазодобывающих, аффинажных, ювелирных и иных организаций, в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.

Пункт 7.5 названного соглашения устанавливает гарантии и компенсации за утрату профессиональной трудоспособности при исполнении работником трудовых обязанностей и в случае его смерти.

В п. 7.5.1 Отраслевого соглашения по горно-металлургическому комплексу предусмотрено, что в случае гибели работника в результате несчастного случая на производстве, связь с производственной деятельностью которого подтверждена материалами акта специального расследования, работодатель в качестве возмещения морального вреда выплачивает сверх установленных законодательством сумм единовременное пособие в размере не менее годового заработка на каждого члена семьи погибшего работника, включая нетрудоспособных и родившихся после его смерти детей (в случае беременности вдовы на момент гибели работника), исчисленного за последние 12 месяцев, в срок не более 6 месяцев со дня смерти работника.

Иные формы и сроки выплаты возмещения определяются по соглашению между работодателем и семьей погибшего. Данное возмещение может производиться через страховые компании. Коллективным договором могут устанавливаться более высокие нормы материальной поддержки семьи погибшего.

Разрешая требования истцов о взыскании компенсации в соответствии с п. 6.1.4 Отраслевого соглашения по химической промышленности, которым установлена гарантированная минимальная сумма выплат членам семьи погибшего работника в размере заработка работника за два года, и компенсации в соответствии с п. 7.5.1 Отраслевого соглашения по горно-металлургическому комплексу, которым установлена выплата единовременного пособия в размере не менее годового заработка на каждого члена семьи погибшего работника, суд обоснованно пришел к выводу, что нормы указанных соглашений применению в споре не подлежат. Также суд верно установил, что обязательства в соответствии с отраслевым соглашением, участником которого он является, ответчиком исполнены.

Доводы истцов в апелляционной жалобе об обратном судебная коллегия находит несостоятельными.

Согласно сведениям ЕГРЮЛ (т. 1 л.д. 64-73) основным видом деятельности АО «УЭХК» является производство ядерного топлива (ОКВЭД 24.46).

Согласно Общероссийскому классификатору видов экономической деятельности ОК 029-2014, производство ядерного топлива относится к металлургическому производству.

В выписке из ЕГРЮЛ в отношении АО «УЭХК» отражены иные дополнительные виды деятельности предприятия, в числе которых производство изделий химического назначения из драгоценных металлов (32.12); забор очистка и распределение воды (36.00); сбор и обработка сточных вод (37.00); производство дноочистительных, дноуглубительных и берегоукрепительных работ (42.91.4); торговля оптовая золотом и другими драгоценными металлами (46.72.23); торговля розничная моторным топливом в специализированных магазинах (47.30); хранение и складирование прочих жидких и газообразных грузов (52.10.23); разработка компьютерного программного обеспечения (62.01); научные исследования и разработки в области естественных и технических наук и прочие.

Однако само по себе отнесение производства ядерного топлива к металлургическому производству и осуществление ответчиком некоторых видов деятельности, характерных для химической промышленности, вопреки доводам истцов, не позволяет отнести АО «УЭХК» к предприятиям химической, нефтехимической, биотехнологической и химико-фармацевтической промышленности, а равно к предприятиям горно-промышленного комплекса. Ссылку апеллянтов в жалобе на положения Федерального закона от 31.12.2014 № 488-ФЗ «О промышленной политике в Российской Федерации», Общероссийского классификатора видов экономической деятельности нельзя признать состоятельной, поскольку указанные нормативные акты касаются вопросов формирования и организации промышленной политики в Российской Федерации, классификации, кодирования и государственного регулирования отдельных видов экономической деятельности и не регулируют трудовые и связанные с трудовыми правоотношения.

Как справедливо указано судом в решении, членом объединений работодателей по горно-промышленному комплексу и химической промышленности и участником спорных отраслевых соглашений АО «УЭХК» не является, профсоюза работников химических отраслей промышленности, профсоюза работников организаций горно-металлургического комплекса на предприятии не создано, тогда как по смыслу положений ст. 37 Трудового кодекса РФ и ст. 13 Федерального закона от 12.01.1996 № 10-ФЗ «О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности» для участия в отраслевом соглашении предполагается представительство соответствующего профсоюза.

Также правомерно учтено, что на момент несчастного случая погибший С. осуществлял трудовую деятельность в одном из основных цехов АО «УЭХК» по производству урана-235, то есть по основному виду деятельности предприятия, что также не позволяет распространить на оценку правоотношений истцов с ответчиком Отраслевое соглашение по химической промышленности и Отраслевое соглашение по горно-металлургическому комплексу.

Из материалов дела следует, что АО «УЭХК» входит в структуру Государственной корпорации по атомной энергии «Росатом» и является организацией атомной отрасли.

АО «УЭХК» является членом Общероссийского отраслевого объединения работодателей «Союз работодателей атомной энергетики, промышленности и науки России».

Работниками в лице их полномочного представителя – Российского профессионального союза работников атомной энергетики и промышленности и работодателями в лице их полномочного представителя – Союза работодателей атомной энергетики, промышленности и науки России заключено Отраслевое соглашение по атомной энергетике, промышленности и науке на 2023-2025 гг. (далее по тексту Отраслевое соглашение по атомной энергетике).

В соответствии с п. 7.2.4 Отраслевого соглашения по атомной энергетике, к которому присоединился ответчик, работодатели заключают в организациях договоры добровольного страхования от несчастных случаев и болезней в соответствии с условиями корпоративной социальной программы добровольного страхования от несчастных случаев и болезней. При отсутствии в организации договора добровольного страхования от несчастных случаев и болезней или в случае, когда работник не был застрахован по указанному договору страхования, выплачивают единовременное пособие работнику, пострадавшему в результате несчастного случая, связанного с производством или получившему профессиональное заболевание и ставшему инвалидом, или в случае временной утраты работником трудоспособности, в соответствии с условиями корпоративной социальной программы добровольного страхования от несчастных случаев.

В случае гибели работника при осуществлении им профессиональной деятельности единовременное пособие получают его близкие родственники (супруги, дети, родители).

Конкретные размеры выплат устанавливаются коллективным договором в соответствии с корпоративной социальной программой добровольного страхования от несчастных случаев.

Пунктом 4.1.9 коллективного договора АО «УЭХК» на 2022-2024 гг. предусмотрено, что работодатель осуществляет страхование работников по договору добровольного страхования от несчастных случаев и болезней в соответствии с ЛНА – Стандарт организации СТО 00.048-2021 «Добровольное страхование от несчастных случаев и болезней».

В соответствии с п. 4.7 Стандарт организации СТО 00.048-2021 «Добровольное страхование от несчастных случаев и болезней» в случае смерти застрахованного работника, относящегося к категории В (работники вредных и опасных производств, работники, входящие в группу повышенного риска), в результате несчастного случая на производстве страховая сумма составляет 1000000 руб.

30.12.2022 между АО «СОГАЗ» и АО «УЭХК» заключен договор № 1322 LA 0523/39/12/18159-Д страхования от несчастных случаев и болезней, в рамках которого застрахованным лицом являлся С. Страховая сумма по риску «Смерть в результате несчастного случая на производстве» установлена в размере 1000000 руб. (т. 1 л.д. 209-250, т. 2 л.д. 1-29).

АО «УЭХК» в соответствии с п. 7.3 договора страхования уведомило АО «СОГАЗ» о наступлении страхового случая (несчастного случая на производстве со С. со смертельным исходом) (т. 2 л.д. 30).

Страховая сумма была выплачена АО «СОГАЗ» на основании заявлений Галныкиной М.Ю. от 03.10.2023, Косса А.Ю. от 01.11.2023, по 500000 руб. в пользу каждой из истцов, что подтверждается платежными поручениями от 05.02.2024 № 87491, от 05.02.2024 № 87527 (т. 2 л.д. 112 с оборотом).

Доводы апелляционной жалобы истцов о том, что применению в споре подлежали отраслевые соглашения по химической промышленности и по горно-металлургическому комплексу, как содержащие более благоприятные условия для работников по сравнению с Отраслевым соглашением по атомной энергетике, несостоятельны. Как уже указывалось выше, в отношении ответчика действует только одно Отраслевое соглашение по атомной энергетике, при этом, вопреки позиции истцов, в нем имеются нормы о дополнительных социальных гарантиях в случае гибели работника в результате несчастного случая на производстве в виде выплаты страховой суммы, свои обязательства, предусмотренные Отраслевым соглашением по атомной энергетике, участником которого ответчик является как предприятие атомной отрасли, АО УЭХК» исполнило.

При указанных обстоятельствах, оснований для удовлетворения иска Косса А.Ю., Галныкиной М.Ю. в части взыскания с АО «УЭХК» компенсаций, предусмотренных Отраслевыми соглашениями по химической промышленности и по горно-металлургическому комплексу, у суда не имелось.

Доводы апелляционной жалобы в указанной части признаются судебной коллегией несостоятельными, поскольку из материалов дела следует, что в соответствии со ст.ст. 12, 56, 57, 59 и 67 Гражданского процессуального кодекса РФ суд правильно установил обстоятельства, имеющие значение для решения вопроса об обоснованности требований о взыскании компенсаций в соответствии с отраслевыми соглашениями, всесторонне, полно и объективно исследовал представленные сторонами по делу доказательства, дал им надлежащую правовую оценку с точки зрения относимости, допустимости, достоверности каждого доказательства в отдельности и достаточности доказательств в их совокупности, отразив результаты их оценки в судебном акте.

Нарушений процессуальных норм, повлекших неправильное разрешение спора, а также процессуальных нарушений, которые в силу ч. 4 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса РФ являются безусловным основанием для отмены решения суда, по материалам дела судебной коллегией не усматривается.

Руководствуясь ст.ст. 328, 330 Гражданского процессуального кодекса РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Новоуральского городского суда Свердловской области от 14.08.2024 в части взыскания с акционерного общества «Уральский электрохимический комбинат» в пользу Косса А.Ю. компенсации морального вреда изменить, указав на взыскание с акционерного общества «Уральский электрохимический комбинат» (ИНН 6629022962) в пользу Косса А.Ю, (паспорт <№>) компенсации морального вреда в размере 2500000 руб.

Это же решение суда изменить в части взыскания с акционерного общества «Уральский электрохимический комбинат» в пользу Галныкиной М.Ю. компенсации морального вреда, указав на взыскание с акционерного общества «Уральский электрохимический комбинат» (ИНН 6629022962) в пользу Галныкиной М.Ю. (паспорт <№>) компенсации морального вреда в размере 2500000 руб.

В остальной части решение Новоуральского городского суда Свердловской области от 14.08.2024 оставить без изменения, апелляционную жалобу истцов – без удовлетворения.

Председательствующий: Колесникова О.Г.

Судьи: Ершова Т.Е.

Мурашова Ж.А.